Рассказ о коронавирусе и КС, который вы сейчас прочтете, полностью выдуман. «В обычных условиях, ему бы, конечно, дать отлежаться, но это скорее журналистика в смысле попытки понять Историю (с большой буквы) прямо не отходя от печи», — Леонид Никитинский
Рассказ полностью выдуман. В обычных условиях, ему бы, конечно, дать отлежаться, но это скорее журналистика в смысле попытки понять Историю прямо не отходя от печи. Я попытался представить себе, что думали и чувствовали судьи Конституционного суда, подписывая заключение о поправках в Конституцию 15 марта нынешнего, 2020 года, и насколько то, что произошло сразу после, повлияло на их чувства сегодня. И понял, что у журналистики нет для этого инструментов.
— Почему? Я, например, в двадцать один сюда попал после армии, и мне город сразу понравился — красивый, и только работай. — Да, папа... Уже едем... Хорошо, встретит Антон, поняла... Ты все-таки не звони, пока я не вставлю местную симку, в роуминге это очень дорого... — Никогда не задавалась этим вопросом, — сказала она и добавила с легкой иронией, которую водитель не должен был заметить: — Но если бы у нас, должностное лицо, как вы выразились, послало казенную машину за дочерью, прилетевшей в гости, и это узнали бы в газетах, был бы страшный скандал...— Ну куда ты лезешь, ... Извините.— Так у нас, выходит, лучше, — отметил он с удовлетворением. — Это я про персоналки. А у вас формализм, в Европе.
«Я в этих слоников любила играть в детстве, они у меня ходили по квартире друг за другом. У них даже были имена...» Иллюстрация: Алексей Иорш, для «Новой газеты» — You are welcome, we live in small way, but will be glad to see you, — приговаривал брат явно только что почерпнутую из интернета фразу, хотя произношение было поставлено неплохо. – Мы живем скромно, но...— Была такая идея, — признался он честно. — Но победила лень — я бы сам не прочел: там над буквами крючочки какие-то...
— Я в этих слоников любила играть в детстве, — сказала Наташа, сделав вид, что ничего не заметила. — Тогда они стояли на полке над диваном, и дедушка разрешал их аккуратно оттуда снимать, они у меня ходили по квартире друг за другом из комнаты в комнату. У них даже были имена, вот этот, первый и самый большой, был «Элефантус», а последний просто Федя.
— Я помню, мне же тогда пять уже было. Приехала тетя такая, и папа говорит: а это твоя сестра из Франции, — он оживился и стал делать жесты руками, как они теперь почему-то все это делают во всем мире. — Прямо surprise, до этого он мне, может, и рассказывал, но я, наверное, не очень понимал. Франция — это же где вообще?..
— Потом, — сказал он, ставя чашки на стол. — Спасибо, но вы, наверное, давно не были в России — сейчас уже никто не возит сюда вещи из-за границы в подарок. — Пошли на террасу, откроем окно, — сказал он. — Угостите меня тоже сигаретой — у вас же наверное, еще оттуда? — Ты знаешь, — сказала она помолчав, — я ведь его уже десять лет, наверное, видела только по скайпу, и он мне не сразу об этом сказал, а только после химии — этого уже нельзя было не заметить. Мне немножко страшно с ним снова встретиться.Они еще помолчали, только в сумерках красным горели огоньки сигарет.— Не знаю, братишка, я же тогда еще маленькая была. Когда выросла, тоже спрашивала у мамы, но она ничего не смогла объяснить.
«Вам все равно надо разобрать вещи, вешалки есть в шкафу, я освободила часть...» Иллюстрация: Алексей Иорш, для «Новой газеты»— Спасибо, вы у нас в гостях. Антон, что ты стоишь? Это в холодильник... А вы хорошо говорите по-русски, я бы и не подумала, что вы не из России.
— Ты бы луче пошел географию поучил, сынок... Погодите, а почему чемодан до сих пор тут валяется? — сказала Полина Николаевна, сделав вид, что только заметила раскрытый чемодан и выпавшую туфлю, и даже чуть отодвинулась. — Антон, почему ты до сих пор не проводил Наташу в ее комнату? Вы поживете в кабинете Сергея Анатольевича, наверху только две спальни у нас. Давайте-ка это соберем...
Запах! В комнате пахло и чем-то совсем незнакомым, но и тот, из детства, запах будто притаился то ли за знакомым письменным столом с оспиной на былой полировке от кем-то оброненного окурка, то ли за картиной, которая в детстве называлась непонятно: «Нотариус». На столе стояли закрытый ноутбук и портрет деда в стершейся бархатной рамке, но в Москве в ней был портрет кто-то другого, а чей, она так и не вспомнила.
— Как бы не так, — сказал он, управляясь со вторым ботинком. — Мне надо завтра в суд. Поправки к Конституции прислали на заключение, черт бы их взял. — Может, и не надо было тебе прилетать? — спросил отец, но знак вопроса он собрался поставить только в самом конце.— Говорят, еще поживу. Но мы же все понимаем...
— Как будто этого кто-то не понимает, — сказал Антон. — В колледже все над нами ржут. Но больше не надо мной, а у кого предки судьи — их у нас пять особей в разных классах...Наташа ушла в кабинет и вернулась с двумя свертками:В небольшом и немыслимо красиво упакованном свертке оказалась лакированная коробочка, в коробочке колье, вызвавшее у Полины Николаевны непроизвольное «ах!». А если еще на темно-синее платье с декольте...
«Утром будет тоскливо глядеть на забор — а впрочем, и дома сидеть тоже незачем...» Иллюстрация: Алексей Иорш, для «Новой газеты» — Ладно, я тоже покурю с тобой на террасе. Тебе очень идет этот пиджак, но ты все-таки накинь что-нибудь сверху. — Раньше там была просто какая-то его тетя, которая умерла от тифа в гражданскую войну. Я поменял, потому что больше и не знаю про нее ничего... Как мама?Дверь приоткрылась, на мгновенье впустив на террасу луч света, и Антон сказал театральным шепотом, затворяя ее за собой:Сестра молча подвинула к нему по столу пачку и зажигалку, но садиться ему было уже некуда, и он сел на ручку кресла отца.— Так это не тут, это у вас там, — сказала она. — Ну, не будем на эту тему...
— Ну что, завтра за английский? — усмехнулась она. — А пока — спать. Только напиши мне где-нибудь пароль от вайфая.— Почему Палермо?Наташа засиделась за полночь, читая новости, в которых хорошего было мало, и отвечая на письма, а в восемь ее разбудил звонок мобильного, который заряжался от розетки возле стола.
— Я прилетела на несколько дней к отцу, — сказала она уже более спокойно. — Он живет в поселке Конституционного суда за городом, он там работает заведующим отделом, но я не знаю точного адреса, меня привез его водитель. Наташа достала пачку сигарет, вспомнив, что это предпоследняя, открыла фрамугу — оттуда сразу пахнуло холодом и сыростью: еще, видно, ночью зарядил нудный дождь с отдельно летящими снежинками — закурила и стала смотреть на зеленый забор. Он вдруг начал приближаться, как в кошмарном сне, словно собирался заточить ее в железные объятья... Может быть, это уже болезнь? Надо бы померить температуру, а градусника нет... Нет, это просто страх, надо собраться, одеться и выйти.
— Вот спасибо-то! — сказала Полина, не поворачиваясь в ее сторону, но явно адресуя это Наташе. — А кто будет брать эти анализы у нас?— Ну, какая-то дежурная амбулатория, они уже скоро будут здесь. — Но мне надо в колледж! — пока еще сдерживая истерику, сказал Антон. — Мне сегодня обязательно надо в колледж, у нас футбол!..Но он не успокоился, а наоборот, вдруг бросился к дверям, на ходу пытаясь всунуть руки в рукава куртки. Но в дверь как раз постучали, и на пороге возник водитель Виталий.— Ты чуть не убежал в домашних тапочках, — сказала Наташа. — Надо успокоиться, у вас здесь есть какие-нибудь успокоительные? У меня есть снотворное, но оно сильное, пока, наверное, надо что-то полегче.
— Так точно! — бодро сказал Виталий. — Антон, ты в нарды умеешь играть? Нет? Так я научу. У меня в машине есть — сходить? — Минутку, — сказал Полина Николаевна нараспев. — Во-первых, что это за распоряжение такое и кто его издал? Во-вторых, вы из какой поликлиники? — Ты не понимаешь. Они наши анализы пошлют черт знает куда, в Новосибирск, так я читала, там все перепутают, и это займет неделю. Неделю так жить — нет уж, увольте... И она добавила для приехавших: — Короче, мы будем ждать из поликлиники управления делами, мой муж — заведующий отделом в Конституционном суде, я тоже там работаю, а сын приписан как член семьи.
— Ахмед! Вот это встреча! — обрадовался, всмотревшись в скафандр, коллега и тоже протянул было руку, но оба спохватились, что руки в перчатках, а рукопожатия отменены, и убрали руки за спины. — Едва ли. Я вообще-то эпидемиолог, у меня до сих пор особенно работы не было. Не то что у вас с этими поправками в Конституцию и вообще... Я бы с радостью ей тоже — мазок и кровь, но у нас тесты строго на учете.
«Они его через проходную все равно не пропустят, а через забор он не сумеет перелезть, заметят и поймают...» Иллюстрация: Алексей Иорш, для «Новой газеты» У врача в кармане скафандра зазвонил телефон, он достал его, посмотрел на экран, где высветилось странное: «Ершишко» — и нажал на прием.Он энергично закивал в сторону Наташи, показывая, что ей надо будет открыть рот, потом закатать рукав, а потом еще где-то расписаться. Сестра, которая не проронила за все это время ни слова, достала из ящика иностранную упаковку, вскрыла ее с треском — там оказалось ничего страшного: вроде кухонного ершика, только маленький.
Полина поднялась — было слышно, как она постучалась и зашла, потом был крик, и ее словно вышвырнуло оттуда, она с разбегу сделала несколько шагов по лестнице, чуть не покатилась вниз, но удержалась, схватившись одной рукой за перила, а второй осторожно держась за щеку.— Паническая атака, — повторил Ахмед после паузы. — Но это уже к психиатру.
— Вот видишь, — сказала она. — Вопрос резонный, с мозгами-то у тебя все в порядке. Нет, во Франции это по-другому. Я десять лет прожила с наркоманом, он начинал с травки, как и ты. А потом другое. Однажды он сбежал от меня из дому и умер от передоза, его наши уже мертвого на бульваре Сен-Дени. Я тебе потом, если захочешь, про него расскажу и помогу, я знаю, как, а сейчас надо спуститься. Вставай...
Виталий был здоровенный бугай, ручища его была оплетена веревками жил и вен, но попасть в них почему-то у сестры не выходило, и она повторяла «Черт!.. Черт!..», а потом попросила другую. Виталий помялся, но закатал рукав, под которым оказалась татуировка в форме кинжала и парашют. Брат тоже смотрел на эту руку, в поту, и Наташа, прихватив на кухне бутылку воды, сделала ему знак подниматься. Там он сразу опять лег.
Он уже безвольно, послушно и вяло слизнул с ее руки таблетку и выпил почти всю бутылку, опять взмок и откинулся, а сестра взяла край простыни и вытерла ему пот.— Значит, его нашли на бульваре?— Мы были в Париже с отцом и мамой, но давно, там офигительные бульвары, хотя я, конечно, не знаю, который из них Сен-Дени.— Я даже не смогу теперь это увидеть, — сказал он. — Если только сбегу. Теперь отца отпускают только в Страсбургский суд, да и то только с мамой, без меня.
Россия Последние новости, Россия Последние новости
Similar News:Вы также можете прочитать подобные новости, которые мы собрали из других источников новостей
В России предложили закрыть на карантин все интернаты и дома престарелыхМинтруд рекомендовал закрыть на карантин все психоневрологические интернаты и дома престарелых.
Прочитайте больше »
В Псковской области выявили первый очаг заражения коронавирусомВ Псковской области выявили первый очаг заражения коронавирусом:
Прочитайте больше »
В Курске больницу скорой помощи закрыли на карантинБольница скорой медицинской помощи в Курске закрыта на карантин из-за коронавируса у сотрудников, сообщила в четверг администрация региона. РИА Новости, 23.04.2020
Прочитайте больше »
Минтруд предложил закрыть на карантин психоневрологические интернаты и дома престарелыхКак сообщили в ведомстве, коронавирус нашли у 457 человек в интернатах семи регионов России
Прочитайте больше »
Минтруд рекомендовал закрыть на карантин все интернаты и дома престарелыхМинистерство труда рекомендовало закрыть на полный карантин все интернаты и дома престарелых в России. Об этом сообщила замглавы министерства Ольга Баталина, передает ТАСС.
Прочитайте больше »
Минтруд предложил закрыть психоневрологические интернаты на карантин
Прочитайте больше »